Марк уже знал, что хрен он завтра оставит поле и выйдет из дому.

***

Наконец в доме воцарилась тишина и пустота. И в этой пустоте постепенно проявилось и обострилось до предела восприятие. Там, в глубине дома находилась молодая женщина.

Мужчина чувствовал её, ощущал.

Он ведь сам установил границы, принял решение дистанцироваться. И это было разумно. Умом понимал, что так надо, он поступает правильно.

Но черт бы его побрал! Его член имел совсем другое мнение. Он разве что хвостом не вилял, стоило заметить её в поле зрения. Приходилось сдерживать себя, загонять возбуждение вглубь. Сублимировать во что угодно. В злость.

Потому что сам установил границы, и теперь она его отторгала.

Но оно прорывалось. Снова и снова.

Моментами Марк испытывал самое настоящее бешенство, оттого что не мог не реагировать на запах, на один лишь вид её кожи. На импульс.

Вот как сейчас.

Идя из холла, он вдруг каким-то внутренним чутьем ощутил, что она в кухне и свернул туда.

Глава 41

Как покрывалом накрыло все чувства, когда Лиза ушла из кухни. Но оставаться там с Марком и его братом она просто не могла. Задыхалась.

А они братья, им наверняка есть о чем поговорить.

Немного неудобно было перед Андреем, но ведь нормально вышло. Не невежливо? Нет? Впрочем, уже ничего не изменить.

Она сидела в своей комнате, забравшись с ногами на постель, пыталась искать что-то в планшете, но толком даже не видела, не оседало ничего в голове. Потому что другим заняты были мысли.

Марк. Его раздражение, сквозившее в тяжелом взгляде, в неосознанно резковатых жестах, сама его энергетика.

Он… Как крупный хищник. Лизе казалось, она слышит это приглушенное рычание где-то глубоко внутри. Оно как будто заставляло её вибрировать. В какой-то момент стало страшно, он так смотрел. Глупо это все.

Сама виновата. Наверное, не надо было за его спиной выспрашивать у Андрея. Конечно, ему было неприятно, ей бы тоже было неприятно.

К черту! Ничего плохого она не сделала. И если вдруг взяло и ущемилось его самолюбие, в этом нет её вины. Не она начала этот разговор. И вообще, надо уже настроить этот чертов умный дисплей, чтобы он подавал звуковые сообщения, как только кто-то войдет! Надоело, сталкиваться с разъяренным хозяином каждый раз, когда в доме появятся гости.

А ведь он действительно ассоциировался у Лизы с разъяренным львом. Огромным, матерым, с черной гривой, бронзово-золотистой кожей и ярко-синими глазами. И даже когда стоял неподвижно и просто смотрел, у нее было это ощущение, как будто рычит на инфразвуке и бьет себя по бокам тяжелым хвостом. Еще не скалит клыки, не выпускает когтей, но… Предупреждение.

Веди себя хорошо.

Кому?

Сыну? Брату?

Ей?

Лиза рассерженно фыркнула и поерзала на постели. А потом и вовсе отбросила планшет в сторону. Какого черта! За собой бы лучше следил. Как будто это она настаивала на своем праве вести вольную жизнь! Или это ей звонил наутро после свадьбы любовник.

И вообще, хотелось бы знать, отчего это он все время злой? Кажется, она ни в чем не нарушила обозначенных им границ. Она не лезет в его жизнь. Пусть встречается, с кем хочет. Делает, что хочет.

Ей все равно.

Хотелось себе сказать:

- Кому ты это говоришь? Себе? Тогда повторяй почаще.

Потому что ей было не все равно.

Да, она знала, на что шла. И самое главное, что наполняло сердце теплом – есть надежда, что с мамой все будет хорошо. Ради этого Лиза готова была вытерпеть куда больше. Отработать этот чертов брак. Да что угодно!

И хватит уже заниматься самоедством.

Планшет отправился в сторону, раз уж ей нет дела ни до чтения, ни до сетевых новостей.

Повертела в руках телефон. Звонить отцу? Он предупредил, что будет недоступен ближайшие две недели.

Набрать Сашку? А смысл ей ему звонить? Парень совсем не обязан тут с ней сидеть, и потом, если он объявится, она уж точно узнает.

И улыбнулась. От Сашки всегда столько шума, неудивительно, что Марк….

Ну вот опять.

Как это надоело, о чем бы она ни думала, в мысли всегда вползал ОН.

О, её фиктивный муж занимал в мыслях Лизы слишком большое место! Моментами это вызывало раздражение и злость.

В конце концов, она отбросила гаджет, открыла дверь на террасу и вышла. Уже почти стемнело, наступил вечер.

Город искрился и переливался гирляндами огней, как какое-то фосфоресцирующее желе, пронизанное живыми огненными венами автострад. Как живой организм.

И кстати, об организмах. Ей давно уже хотелось есть.

Вот только из своей комнаты выходить не хотелось. Лиза постояла еще немного, глядя, как догорают последние краски заката на темном небе, как проявляются звезды, а потом вернулась к себе. Побродила по комнате. И так себя пыталась приложить, и этак.

Потом взяла и переоделась. Потому что надо было что-то изменить.

Надела мягкий спортивный костюм, стоя на террасе Лиза вдруг почувствовала себя зябко. То ли от нервности, то ли от мыслей, а может просто замерзла. Посмотрела в зеркало, бледно-желтая курточка на молнии и бледно-розовые объемные штаны, теплые мохнатые носки.

В этом она казалась себе похожей на такое воздушное детское суфле. Его еще продают в пакетиках. Зато удобно и… В общем, она себе нравилась, а если кому-то не нравится её внешний вид, пусть идет лесом.

Но теперь предстояло самое сложное – выбраться из комнаты.

***

Хорошо, что двери в доме Марка Савельева открываются без скрипа. Лиза осторожно выглянула наружу и стала прислушиваться. Отдаленный гул голосов.

Черт… Они все еще сидели там, на кухне.

Спуститься? Если честно, видеть сейчас никого не хотелось. Однако голоса как будто стали приближаться, она инстинктивно отошла обратно к двери и затаилась. Действительно, голоса теперь слышались явственно. Марк и Андрей. Похоже, мужчины прошли в холл-прихожую. Уходят оба? Или только Андрей?

Лиза прислушалась снова, но в доме было тихо. Выдохнула спокойно и пошла в кухню. Там было чисто, но в воздухе витал легкий аромат хорошей ресторанной еды и спиртного. Однако здорово, что Марк имеет обыкновение убирать за собой. Это было безусловно хорошей чертой.

Вообще-то, вздохнула она, если ей предстоит жить с ним в одном доме весь этот год, надо стараться искать в своем фиктивном муже положительные черты. Правда, это очень трудно, потому что он или молчит и смотрит на нее так, будто разложить на молекулы хочет, либо как сегодня - рычит.

С этой мыслью она полезла в холодильник, поискать себе чего-нибудь съестного.

***

Она действительно была в кухне, Марк не ошибся. Стояла, чуть наклонившись вперед, заглядывала в холодильник. Он невольно сглотнул и замер на пороге.

Бесформенная спортивка каких-то неопределенных цветов. Такими бывают детские ползунки. Абсолютно не сексуально, навевает мысли о памперсах и брокколи. Но у него при виде этой мягкой мешковатой одежды мгновенно дернулся член, наливаясь кровью по самое не могу.

Быстрая дрожь по позвоночнику. К черту.

Он мягко и неслышно ступил в кухню.

Девушка не видела его, возилась перед холодильником. Потом пошла к столу, неся в руках тарелку и отъедая из нее на ходу. Села. Шея в расстегнутом вороте желтой курточки, ореол светлых волос. Ему казалось, он отсюда чувствует их запах.

И тут она его заметила.

Дернулась. Взгляд метнулся, как будто в поисках выхода. Потом её лицо приняло какое-то не читаемое выражение. А Марк вдруг снова ощутил этот проклятый импульс.

Неприятие.

- Добрый вечер.

Безжизненный стылый голос, он царапнул его изнутри.

Тарелка отправилась в холодильник, она вымыла вилку. Шаг в сторону выхода.

Марк следил за ней, как затаившийся хищник. Мужчину вымораживало это её желание отшвырнуть, пресечь все его попытки приблизиться. И потому, стоило ей поравняться с ним, он одним текучим движением переместился ближе и произнес: